Борис Виан "Пена дней"-- Я как раз о ней думал. Впервые я увидел ее на лекции Жан-Соля. Мы
случайно оказались рядом -- оба лежали ничком под кафедрой, там мы и
познакомились.
-- Какая она? -- спросил Колен.
-- Я не мастер описывать, -- ответил Шик. -- Она прелестна...
- А!
Я считаю это восхитительным.Вошел Николя, неся блюдо с индейкой.
-- Садитесь с нами, Николя, -- сказал Колен. -- Ведь, в конце концов,
как справедливо заметил Шик, вы почти член нашей семьи.
-- Если месье не возражает, я сперва займусь мышами, -- ответил Николя.
-- Я скоро приду. Индейка порезана... Вот соус...
-- Обрати на него внимание, -- сказал Колен. -- Это сметанный соус из
манго и можжевельника, им заполняют мешочки, сшитые из тонко отбитого
телячьего филе. Ты на них нажимаешь, и соус течет струйками.
-- Нет слов! -- воскликнул Шик.
-- Не можешь ли ты мне сказать, хотя бы в самых общих чертах, как ты с
ней познакомился?.. -- продолжал свое Колен.
-- Право, не знаю... Я ее спросил, любит ли она Жан-Соля Партра, она
ответила, что собирает все, что он пишет... Тогда я ей сказал: "Я тоже..." И
всякий раз, когда я ей что-нибудь говорил, она отвечала: "Я тоже..." и vice
versa. В конце концов, только для того, чтобы поставить экзистенциальный
опыт, я сказал: "Я вас люблю", -- а она в ответ воскликнула: "О!.."
-- Опыт не удался, -- заметил Колен.
-- Да, -- согласился Шик, -- но она все же не ушла. Тогда я сказал:
"Мне в эту сторону", -- а она ответила: "А мне -- нет", и добавила: "Мне в
ту".
-- Невероятно!
-- Тогда я сказал: "И мне тоже в ту". И стал ходить за ней по пятам
повсюду, куда бы она ни шла.
-- И чем же это кончилось?
-- Ну... Просто пришло время ложиться в постель... Колен поперхнулся,
и, чтобы прийти в себя, ему пришлось выпить пол-литра бургундского.