Kings Of Tomorrow Часть вторая глава 10 Соня Она сказала мне: «О, Боже! Как ты могла?». Ответив ей что-то невразумительное, я начала пятиться, забыв, зачем вообще пришла в это скучное, а самое главное, такое тихое на фоне ее воплей, заведение. Я всегда хотела быть как Софи Марсо, но, увы, зовут меня Соня Зайцева. Да и, вообще, сколько можно думать о том, что могло бы быть. Зачем размышлять о глупостях – тех глупостях, что так долго давали какой-то толчок к движению. Меня, ведь, по большому счету, окружают только грезы и эмоции. Такие вот надоедливые эмоции, как сейчас – в этом аутичном кафе. Где все присутствующие аутичны – пьют свой кофе, зомбированно изучают свои страницы в соц-сетях, благодаря господа за бесплатный wi-fi. И делали бы они это дальше, во имя великого Ра, только бы не обращали свои взоры на сцену, так нетерпеливо разгорающуюся в самом дальнем углу подле вешалки для вещей. ...«Ты всегда так поступаешь? Ты делаешь это ради развлечения, да?» – Кричала она как ненормальная. А я тем временем пыталась извлечь в недрах своего жизненного познания какую-то определенную философию. Заключалась она в том, что никогда и ни при каких обстоятельствах, я не стану приводить сюда моих маленьких и таких вспыльчивых подруженек. Они еще не готовы к тому, что я вытворяю. Не из вредности, конечно. Частично, от скуки, но если бы дело было только в ней, я бы согласилась с тем, что обо мне, парой, думают и говорят окружающие. Знаете, в том мире, где я существую, иногда не хватает еще одной руки – чтобы давать себе по щеке, одновременно играя на своем любимом инструменте. А еще стоило бы выкинуть часы, потому что со временем здесь полная неразбериха. У меня и без биотина12 была бы полная неразбериха. Вокруг все катится по наклонной. Жизнь не может вечно состоять из таких дней, к которым привыкли биотинщики. Когда-нибудь нам, как и всем, придется идти дальше – соскочить, у наркоманов что-то подобное бывает. Вот от каких мыслей становится действительно страшно. Каждый развлекается, как может… пока может. Я не знаю, когда именно начала развлекать себя таким способом, но они же, как феи – маленькие, наивные феи-мотыльки, которые так и норовят сами отдать мне все свои секреты. Не только секреты, к слову. Об этом, конечно, ей стоило мне напомнить. На все кафе. Громогласно, так сказать. «Перестань кричать», – все, что я могла тогда сказать ей, поднимая с пола упавший стул – «ты же взрослая девочка. Присядь, и спокойно выскажи мне все что думаешь. Я выслушаю тебя». Казалось, что последует новая взрывная волна гнева, но я знала, что ее не будет. Слишком уж большой опыт. Села. Она села и закрыла лицо руками. Уже лучше. Только бы не заплакала – это еще на три часа, так я не успею на репетицию. Ох, черт, ноет. Я взяла ее за руку и сказала: - Пойми, я не знала, что все так случиться, когда встретила тебя. Никто не может знать, как будет дальше. Нам не подвластно время. – К своему стыду, на этом моменте я фыркнула. – Каждый человек идет своей дорогой, иногда они пересекаются, а иногда расходятся. – Великий Ра, что я несу!? Но, как показывает опыт, эта чушь работает. - Ты! – Еще всхлипывая, но уже тише прошипела она. – Ты говорила, что никогда меня не оставишь! Ты мне врала. Да. Врала. Я виновата, что вы всему верите!? - Я не врала тебе. Я просто не могла знать, что все изменится. Ты прекрасный человек. Возможно, когда-нибудь, наши дороги снова сойдутся. Но, не сейчас. - Не уходи! – Ну, вот. Начались уговоры. - Никогда и никого об этом не проси. Запомни, ты достойна того, чтобы об этом просили тебя. – Откуда это в моей голове!? - Тогда, почему ты уходишь? - Я уже говорила, со мной тебе будет слишком сложно. Не хочу, чтобы ты тратила время на такого человека как я. Тебе надо тратить время на то, чтобы окончить школу и поступить в институт. - Мне не сложно с тобой! Мне сложно без тебя! - Послушай… Мольбы сошли на нет, и она приступила к шантажу: - Если ты меня бросишь, я вообще брошу школу! На этом, мое терпение лопнуло. Я и так слишком долго тут торчу. - А вот это уже эгоизм, дорогая. Не надо мне такие песни запевать. Не бросишь, с твоими то родителями, легче повеситься, чем не окончить школу. А дальше учиться ты будешь не здесь, и как бы там ни было, мы разойдемся. Мне не чего было добавить, и я оборвала ее ответ, резко встав со стула. Вышла, не оглядываясь, думая только о том, как бы на репетиции не получить от Ады затрещину. Третий раз так опаздываю, и все по одним и тем же причинам. Прежде чем меня осуждать, предлагаю вам ознакомиться с небольшим перечнем биографических фактов моего жизненного становления.<…>
Ответчик, выборный чиновник в городе Монтгомери, штат Алабама, подал в суд штата иск, где утверждал, что он был оклеветан в напечатанном в газете корпоративного истца платном объявлении, под которым стоят подписи четырех индивидуальных истцов и многих других людей. В объявлении содержались утверждения, некоторые из них — ложные, о действиях полиции, направленных якобы против студентов, участвовавших в демонстрации за гражданские права, и против лидера движения за гражданские права. Ответчик заявлял, что эти утверждения затрагивают лично его, поскольку в его обязанности входит надзор за деятельностью полицейского управления. Судья, участвовавший в рассмотрении дела, проинструктировал присяжных, что подобные утверждения являются «клеветническими по существу», то есть гражданский вред подразумевается без необходимости доказывать реальный ущерб; а в целях компенсаторных убытков презюмируется злой умысел, так что компенсаторные убытки могут быть взысканы с истцов, если будет доказано, что данные утверждения опубликованы именно ими, и что они имеют отношение к ответчику. Что же касается штрафных убытков, то судья проинструктировал присяжных, что простая небрежность не может служить доказательством фактического злого умысла, а потому не может быть основанием для присуждения штрафных убытков; однако он не разъяснил им, что для присуждения штрафных убытков должно быть доказано действительное намерение причинить вред, или же грубая неосторожность, и что в вердикте присяжных в пользу ответчика должно быть проведено разграничение между компенсаторными и штрафными убытками. Суд присяжных решил дело в пользу ответчика, и Верховный суд штата Алабама утвердил это решение.
Суд постановил: В соответствии с Первой и Четырнадцатой поправками, штат может присудить общественному служащему убытки за клеветнические утверждения о его официальной деятельности только в том случае, если он сможет доказать, что эти утверждения были сделаны с «фактическим злым умыслом», — то есть, со знанием того, что распространяемые утверждения ложны, или с явным пренебрежением к тому, лживы они или правдивы.(a) В соответствии с Четырнадцатой поправкой, применение судом штата правовой нормы, независимо от того, предусмотрена она законом или нет, для вынесения решения по гражданскому делу является «действием властей штата».(b) Высказывания не утрачивают соответствующей конституционной защиты только из-за того, что они появляются в форме оплаченного объявления.(c) Фактическая ошибка и/или высказывания, порочащие служебную репутацию, не могут считаться достаточным основанием для присуждения убытков за ложные утверждения, если только не будет доказано, что утверждения были сделаны с «фактическим злым умыслом», — то есть со знанием того, что распространяемые утверждения ложны, или с явным.
26 у меня ГОСы. Стенаю и страдаю в четырех углах лучше любого призрака.
Отметили день Ивана Купалы. Забавно было. Птица в облачении жрицы и Булавка, едва не припалившая себе хвост на ритуальном костре. Нашла круг силы. Помедитировала на сырой земле. В голове, конечно, проносилась мысль-опаска про цистит и последствия, но душа не приняла довыды разума.
Зато Полночь набегалась вволю. Свернулась за сердцем и уснула, пока мы гуськом выбирались из леса.
К.Ю. : - Когда я видела тебя раньше, мне казалось, что ты неприступная, дерзкая и высокомерная. А сейчас.. Думаю, что более прекрасного и замечательного человека не знала давно.
буквы. чердачное.Быть безумной и увлеченной её научил дядя. Этот маразматик-коллекционер знал толк только в двух вещах: крепком бренди и оружии. О последнем, он мог говорить часами, подкрепляя свои монологи демонстрацией наиболее любимых экспонатов. Предсмертным подарком покойного дядюшки был кольт 1873 года. Неплохая игрушка. Жаль, что патрон в барабане только один. За окнами её комнаты, улицы душила январская полночь. Перебои с электричеством заставляли трепетать уличные фонари и вывеску небольшой булочной на углу. Остервеневшие собачники громко переругивались и костерили питомцев друг друга. Типичная городская обстановка. Но хозяйке кольта было всё равно. Какое ей дело до глупых выходок людей или оплошности эклектиков? Она ждала. Настольные часы отмерили 4:15 утра – час волка. Это время, когда последние гуляки разошлись по домам, а закоренелые работяги ещё и не думали просыпаться. Час воров и убийц, по её скромному мнению. В комнату прошмыгнула Тень, и уселась в уютном кресле. Она самый ревностный зритель и критик её этюда. Девушка улыбается, залпом осушает бокал бренди и крутит барабан. Щелчок. Спуск курка. Пустая. Снова улыбка, за ней следует изящный поклон. Аплодисменты. Она играет в игру с судьбой, правила которой известны лишь ей. Она нашла новый способ развлекаться от полнолуния до полнолуния.