вольно!
Давно и далеко.
В мире с прищуром за мной носились красные чайки. Гаготали, кусали, показывали языки.
Я пряталась от них за солеными морскими льдинами. Вжималась изредко в мокрый песок. А море было так щемяще-сонно! Слегка ворчливо, капельку плаксиво.
Ветер подбрасывал моё тело. Высоко-высоко. Чтобы вместе разбивать безразличные небеса. Кулаками и коленками. По облакам да по горизонту. Колотить, сбивать костяшки до крови. Хохотать так дерзко, так искренно, что от возмущения к нам спускались Небожители. Серьезные такие. Грозили нам дерзким, читали нотации. А нам наплевать на их мораль.
У нас с ветром только и было что на двоих одна сигарета и терпкий запах моря.
В мире с прищуром за мной носились красные чайки. Гаготали, кусали, показывали языки.
Я пряталась от них за солеными морскими льдинами. Вжималась изредко в мокрый песок. А море было так щемяще-сонно! Слегка ворчливо, капельку плаксиво.
Ветер подбрасывал моё тело. Высоко-высоко. Чтобы вместе разбивать безразличные небеса. Кулаками и коленками. По облакам да по горизонту. Колотить, сбивать костяшки до крови. Хохотать так дерзко, так искренно, что от возмущения к нам спускались Небожители. Серьезные такие. Грозили нам дерзким, читали нотации. А нам наплевать на их мораль.
У нас с ветром только и было что на двоих одна сигарета и терпкий запах моря.